«Сколько раз тебе комментировать – я не сифилитик, я филателист!» Данного супруга из смешного рассказа можно осознать: когда тебе сваливают «дурную» болезнь вместо великодушного увлечения – впечатление бывает не из приятных… а из какого «медвежьего угла» открылась его супруга – осознать сложнее: так как что из себя представляет филателия – известно в наши дни всем! Если вас интересует фауна на почтовых марках, рекомендуем обратиться на сайт philasearch.ru.

Тем не менее, не все осознают это слово с максимальной правильностью: очень многие полагают, что филателия – это коллекционирование брендов. Это правильно, однако только частично, область интересов филателии намного выше, в нее входят и почтовые этикетки, и почтовые штемпели на конвертах, карточках и открытках – словом, все, что в любом случае относится к символам почтовой оплаты. Поэтому начальное наименование «тэмброфилия» (от французского слова timbre – марка) было удалено словом «филателия», случающегося от греческого слова «телос»: так в Старой Греции носила название метка на корреспонденции, означающая, что поставка оплачена отправителем и от получателя никакой платы не требуется. Свежий термин понадобился для того, чтобы отграничить подлинных коллекционеров и специалистов от т.н. «маркоманов», который составляли марки для того, чтобы использовать их не по предназначению – к примеру, в качестве… обоев.

Коллекционирование брендов появилось на свет сразу после внедрения их в виток в 1840-м году. Сначала их составляли без любой системы (мы сообщали о подобных «маркоманах»), однако в 1855 году житель Мансен реализовал букинисту Э.Лапланту вполне систематизированную коллекцию, в которой были показаны все почтовые марки, произведенные к тому времени. Данного человека с общим правом является первым реальным филателистом, основателем данного действа. Мансен был далеко не одинок в собственном пристрастии, а где спрос, там и предложение: вышли купцы, занимавшиеся реализацией брендов не для применения их по назначению, а конкретнее для коллекционирования.

Интерес ширится, захватывая даже представителей царствующих зданий. Филателисты соединяются в сообщества, возникают даже коллекции брендов, принадлежащие государствам – для этого формируются почтовые музеи. И самих брендов растет – невозможно скопить все, как Мансен. Среди филателистов возникает тесная квалификация: очень многие обходятся марками некоторой части света либо даже одного страны. А страны тем временем обучились получать выгоду из филателии, производя иногда марки как раз для того, чтобы их приобрели собиратели.

Нужно ли уделять такое внимание символам почтовой оплаты! Точно стоит! Так как иногда они делаются предлогом для солидных инцидентов. Так, в 1896 г. Венесуэла произвела марку в честь собственного государственного богатыря, одного из управляющих войны за независимость адмирала Франсиско Миранды. Будь на данной марке портрет перечисленного знаменательного функционера – ничего бы, может, и не произошло, однако там представили карту неоднозначной территории – части Английской Гвианы, на которую претендовала Венесуэла (вероятно, наличествовало в виду, что Миранда боролся бы за данную землю, будь он в живых). В этом случае все обошлось выражением неповиновения со стороны Англии, а такой инцидент между Парагваем и Боливией, когда любая из стран представляла на марках неоднозначную территорию, закончился жестокой войной… К великой радости, дело не добиралось до битвы, когда в 60-х годов. XX столетия ГДР представляло на марках строительные монументы, размещенные на территории ФРГ, Польши и СССР, однако послания с такими марками возвращались отправителям как неоплаченные…